Мы говорили главным образом о материальной культуре скифов в Крыму. Но существовали обряды и верования скифов в Крыму, постигнуть которые очень не просто. Как узнать, кому скифы в Крыму поклонялись, каким богам верили, какие совершали обряды? Археология дает лишь немногие отрывочные сведения.

Итак, сделаем попытку заглянуть в этот таинственный мир верований древнего народа. На помощь нам приходит Геродот. Из его описаний мы узнаем о многих скифских божествах. Среди них — верховный бог Папай, верховная богиня и царица скифов Табити, богини Апи, Аргимпаса и другие.

Как узнать, какие из этих богов еще существовали в пантеоне скифов поздней поры, какие появились тогда новые божества?

Это трудный вопрос и вряд ли можно уверенно ответить на него. Можно лишь высказать предположения.

Богиня Табити у скифов была покровительницей домашнего огня и очага, функциями своими напоминая греческую богиню Гестию. В интересующий нас поздний период скифы по-прежнему почитали огонь, очаг. В домах нередко очаг украшали специально изготовленные из глины очажные подставки размером 35—40 см, орнаментированные головами баранов с большими рогами.

В одном из культовых зданий Неаполя очаг, расположенный в центре главного зала, был расписан красками. Зольники Неаполя и других скифских городищ в Крыму также свидетельствуют о почитании огня, о разведении в определенных местах костров для совершения каких-то обрядов с огнем. Исходя из этого можно думать, что и верховная богиня Табити продолжала существовать в сознании скифов и покровительствовать домашнему очагу, неразрывно связанному с представлением о плодородии.

В V в. до н. э. скифы почитали богиню Аргимпасу. Геродот отождествлял ее с Афродитой. Многочисленные находки различных изображений Афродиты, в частности на ручках зеркал, говорят о популярности этого божества. Культ богини живет у скифов очень долго. Видимо, поэтому в Неаполе встречены фрагменты терракотовых фигурок Афродиты. На скифском селище близ Бахчисарая найдены две одинаковые терракотовые статуэтки богини.

Изображения ее встречаются на перстнях-геммах, на бронзовых защелках от замка шкатулок, где представлена Афродита-Анадиомена (т. е. отжимающая волосы).

Мы с уверенностью можем говорить о существовании у скифов и женского божества — покровительницы животных. Об этом свидетельствует уникальная находка из Усть-Альминского могильника— бронзовая бляха с фигуркой обнаженной женщины (чем не Афродита), у ног которой слева стояла собака, а по другию сторону — еще какое-то животное (изображение не сохранилось). Возможно, эта скифская богиня в позднее время приобрела функции греческой богини Артемиды.

Скифы-кочевники, скифы-воины, чья жизнь постоянно подвергалась опасности, зависела от храбрости, смелости и военной хитрости, поклонялись богу войны Арею (или Аресу). Культ его был очень популярен.

В каждой скифской области,— читаем у Геродота,— по округам воздвигнуты такие святилища Аресу: горы хвороста нагромождены одна на другую на пространстве длиной и шириной почти в 3 стадии, в высоту же меньше… На каждом таком холме водружен древний железный меч. Это и есть кумир Ареса. Этому-то мечу ежегодно приносят в жертву коней и рогатый скот, и даже еще больше, чем прочим богам.

Итак, атрибут божества — меч. Ему поклонялись, ему приносили в жертву пленников и животных. Подобные святилища в Крыму неизвестны. Но вот неожиданная находка! На Усть-Альминском городище была обнаружена известняковая плита размером 1,58X0,75X0.22 м, на которой сохранилось рельефное изображение меча. Памятник выполнен местным мастером, точно передавшим детали предмета: его прямое широкое лезвие и узкое перекрестие. Конец клинка как бы обломан, хотя нижняя часть плиты сохранилась нетронутой. Вероятно, мастер стремился показать меч, вонзенным в землю, т. е. как бы передать тот ритуал, который совершали скифы, сооружая жертвенники богу Арею еще со времен Геродота.

Эта находка — красноречивый свидетель тому, как скифы в Крыму сумели на протяжении многих столетий сберечь обычаи предков.

Но ни один народ не может жить в изоляции. Мы неоднократно говорили о том огромном влиянии, которое оказывала на скифов высокая греческая цивилизация.

Постоянное общение с эллинами неизбежно способствовало проникновению в скифский мир греческой культуры, греческих религиозных представлений. Естественно, что легче всего проникали те обряды, которые больше всего были понятны скифам, находили благодатную почву в их собственных представлениях.

Греки, как известно, почитали богиню плодородия Деметру. Для скифов плодородие земли и скота составляло основу жизни. Понимая его значение, они могли принять культ этой богини. К тому же у них существовала своя богиня Апи, напоминающая греческую Гею. Возможно, в первые века нашей эры произошло слияние функций этих божеств в единое божество, адекватное Деметре, богине плодородия.

Неустанно скифы просили богов об увеличении урожая, принося им соответствующие жертвы. Но вот выращен хлеб, и наступает новая забота — повыгоднее продать его. И здесь снова должны помочь боги.

У греков было такое божество — покровитель рынков и дорог, быстрый как мысль Гермес. Они изображали его стройным юношей в крылатых сандалиях, с палочкой-кадуцеем в руке. Скифы стремились приспособить к своим понятиям и использовать некоторые функции этого божества. Он должен был помочь им в торговле. Его изображали на монетах Скилура, а в I в. н. э. каду-цей появляется на монетах скифского царя Инисмена. Скифы покупали терракотовые статуэтки Гермеса, приобретали перстни-геммы с изображением его фигурки в рост, с перекинутым через руку плащом.

Скифский пантеон был достаточно обширным, в него входили, кроме перечисленных, воинственное женское божество, наделенное функциями Афины, и другие.

Как же совершались обряды, отправлялись те или иные культы? На основании тех незначительных свидетельств, какими мы располагаем, можно лишь строить предположения.

Мы уже знаем, что в домах, как в общественных, так и частных, устраивались жертвенники с захоронением молодых животных.

Такой обряд был направлен на увеличение плодородия скота. В одном из домов Усть-Альминского городища была открыта яма с костями двух ягнят, а сверху лежали модельки бараньих ног, вылепленных из необожженной глины, стояла лепная миска.

Интересное место для совершения жертвоприношений частично открыто в Неаполе скифском: на площадке, обнесенной каменной оградой, лежала амфора, наполненная мелкими ракушками, стояли горшки с костями. Здесь был небольшой домашний жертвенник.

Для совершенствования культовых обрядов, надо полагать, отводились специальные места, куда собирался весь народ. На скифских городищах мы постоянно сталкиваемся с зольными холмами. Высота их, как у зольника № 2 Неаполя скифского, достигала иногда 9,5 м. Они существовали наряду с небольшими жертвенными зольными холмами, о которых мы говорили выше.

Назначение больших холмов не вполне ясно. Многие видят в них свалки мусора, как доказательство особой аккуратности скифов, которые якобы только в определенные места собирали отбросы, где и сжигали их. Но, во-первых, такие мусорники уместнее делать за пределами города, а не внутри его. Во-вторых, остатки, открытые под зольником № 3 Неаполя и под зольником на Усть-Альминском городище, позволяют предположить иное их назначение.

На Неаполе скифском исследование зольника № 3, высотой 5 м и диаметром 12,5 м, расположенного за пределами города к югу от оборонительной стены, началось еще в 1957 г., затем после большого перерыва работы были возобновлены в 1978 г. и продолжаются по сей день. Они показали, что под насыпью золы здесь в III—II вв. до н. э. существовало культовое здание, а рядом с ним располагался небольшой зольник. Все эти сооружения впоследствии перекрыла громадная толща золь!. 8 западном поле зольника находилась утрамбованная наскальной крошкой площадка, на которой стояли когда-то три менгира высотой более 2 м62. Оказались они здесь не случайно, а были специально поставлены в ритуальных целях. Очевидно, на площадке совершались обряды, связанные с поклонением солнцу и огню.

Частично раскрывают загадку о назначении зольников раскопки на Усть-Альминском городище, где так же, как и на всех больших скифских поселениях, существовало несколько таких холмов. Здесь их было три. Все они находились внутри города. Раскопки юго-западного зольника показали, что под его насыпью находилась утрамбованная площадка, окруженная ровиком, идущим зигзагами вокруг нее. В нем оказалось много золы, обожженных костей животных, а за пределами площадки и ровика располагались жертвенные ямы, в одной из которых обнаружены захоронения 18 собак.

В насыпи зольника и в ямах найдены разнообразные предметы, специально принесенные и брошенные в этот жертвенный холм. Среди них несколько бронзовых монет, грузила для ткацкого станка, амулет в виде кружочка из стенки амфоры с процарапанным на внешней поверхности изозбражением военного корабля, глиняная фигурка скифского божка в остроконечной шапочке, целые и разбитые сосуды, в том чискле фрагменты роскошной расписной чаши и другие предметы. Все эти находки, а также ямы говорят о том, что данное место было особым, специально предназначенным для каких-то церемоний. Здесь собирался народ, разводили костры. Все это, вероятно, совершалось в определенные периоды года, когда местные жители отправляли обряды, связанные с поклонением солнцу и огню. Но загадка зольников еще не решена, она ждет новых исследований. А пока можно сказать лишь одно—зольные насыпи не были только свалками мусора.

И все-таки из всех обрядов, которые мы пытаемся разгадать, самым доступным для изучения остается погребальный.

Культ мертвых, культ вождей проявился в создании царской усыпальницы — мавзолея, каменных и земляных склепов, антро­поморфных нагробных стел, со­вершении тризн над могилами, ритуальных танцев и пр. Но вот удивительная особенность — умерших новорожденных детей хоронили не на кладбище, а на тер­ритории поселения. Для этого использовали чаще всего старые, с отбитыми ручками и горлами ам­форы. Чтобы поместить туда тело ребенка, отбивали боковину сосуда, клали трупик, а отбитым фрагментом амфоры вновь прикрывали его. Иногда ребенка помещали в большой глиняный сосуд и зарывали его во дворе или в доме под полом.

На Усть Альминском городище однажды была встречена амфора с погребением младенца, посыпанного зернами пшеницы.

Захоронение младенцев на поселении — обряд очень древний по своему происхождению и очень устойчивый. Его смысл связан с идеей возрождения плодородия.